Лед и пламя Тартара - Страница 5

Даф попятилась. Джинша неторопливо плыла к ней. Меж ее длинных ногтей скользили синеватые молнии.

– Властью, данной мне кольцом Давида, Соломона, Артенома и Сахнаба, племянников визиря повелителя всех джиннов, приказываю тебе остановиться! – крикнул Меф.

Гюльнара насмешливо покосилась на него.

– Я бы с радостью, мой сладкий! Для тебя все, что угодно, а для Артенома с Сахнабом и подавно. Да не слышу я! Уши заложило, – сказала джинша.

Даф вскинула к губам флейту, но не успела довести маголодию даже до середины. Гюльнара хлестнула ее внезапно удлинившейся рукой. Паралитический разряд боли прошел по флейте и заморозил Дафне щеку. Флейта вылетела у Даф из пальцев. Даф отскочила, ударилась о стену, отползла. Она увидела, как между ней и джиншей, занося меч, метнулся Меф.

– Отойди, тебе говорят! Не трогай ее!

– Не мешай, повелитель! Я должна отомстить! – шипела джинша.

Однако прежде чем клинок, опасный для джиннов не меньше, чем для других бессмертных, коснулся Гюльнары, случилось непредвиденное. Едва тень от рукояти меча упала на ее лицо, как джинша внезапно застыла. Ее лицо перекосилось, побледнело. Глаза стали сползать на подбородок.

– Повелитель джиннов здесь! Он нашел меня! Не отдавайте ему перстень, хозяин! Спрячьте меня! – закричала она и с быстротой молнии нырнула в амфору.

Меф поспешил заткнуть амфору пробкой. На этот раз джинша действительно оказалась внутри.

– Что ее так напугало? Твой меч? – спросила Дафна.

Буслаев пожал плечами.

– Нет. Сдается мне, она испугалась обычной тени.

– Тени твоего меча?

Буслаев посмотрел на меч.

– Не знаю. Может, не в мече дело? Может, она вообще боится теней, даже случайных? У каждого джинна есть какая-то древняя фобия. Иногда смешная, – сказал Меф.

– Откуда ты знаешь?

– Я не знаю, но догадываюсь. Должно же быть нечто, что ограничивает их силы? И что будем делать с этой амфорой? Забросим куда подальше?

Даф, подумав, сочла этот план не самым блестящим.

– Лучше возьмем с собой. А перстень отдай мне. Тогда в следующий раз она на меня не набросится, если что, – сказала Дафна и сунула амфору в карман.

– Так я и знал, что придется его снять. Бедные маги! И как они только так ходят? – проворчал Меф, начиная скручивать перстень.

Прежде чем окончательно уйти из подвала, Даф подошла к столу и тщательно сгребла с него все эйдосы. Меф сделал вид, что смотрит в сторону и ничего не замечает. Интуиция подсказывала, что мраку придется ждать возвращения этих эйдосов долго, очень долго.

* * *

Когда Мефодий и Дафна прибыли на Большую Дмитровку, 13, оказалось, что Улита все как всегда преувеличила. Дела худо-бедно разгреблись и без них. Снаружи у стены носами в сетку стояли наказанные комиссионеры. Их было около двухсот и все они, шмыгая носами, хором ныли: «Евгений Петрович! Мы больше не будем!» Даф хихикнула.

– Ты понял, Меф, кто такой Евгений Петрович?

– Не-а.

– Мошкин. Я же говорила: можно не спешить, – сказала она.

– Что Мошкин?

– Он не стал никого пороть, а просто наказал всех разом. А Улита опасалась, что он не справится, – сказала она.

Так как комиссионеры стояли снаружи сетки, охранная магия резиденции их не скрывала, и у прохожих они вызывали недоумение. Многие останавливались и начинали интересоваться, что это: акция протеста, но тогда против чего? Рекламу снимают?

Примазавшийся к наказанным комиссионерам Тухломоша и здесь не сплоховал. Он суетился, бегал между прохожими, расставлял самых любознательных между ноющими комиссионерами, прикидываясь дурачком, заставлял повторять формулу отречения и за короткое время прибрал к рукам около десятка эйдосов.

– Пошли отсюда! Здесь воняет: с одной стороны глупостью, а с другой стороны подлостью, – сказала Даф.

Она терпеть не могла оба этих запаха. Мефодий с Дафной нырнули под сетку и, опознанные охранной руной, вступили в резиденцию мрака. Улиты на первом этаже не было, и они сразу поднялись на второй. Даф успела как раз вовремя. Ната уже заносила скрученную трубкой газету, собираясь прикончить чудом залетевшую в здание муху.

– Не трогай! – закричала с лестницы Даф.

Видя, что Вихрова не остановится, а добежать она не успевает, Даф схватилась за флейту. Штопорная маголодия оторвалась от флейты одновременно с тем, как опустилась газета. Мгновение – и в кирпичной кладке справа от окна возникло круглое отверстие размером с мяч для слоновьего футбола.

Муха, целая и невредимая, вылетела в дыру. Ната тупо уставилась на свою руку. Газета в ее ладони догорала. Собственно, газета и была мишенью Даф. Все остальное произошло само собой. Маголодии не умеют притормаживать, встретив первую цель.

– Ой! Я не хотела! Это была первая муха в этом году. Такая медлительная, такая неуклюжая. И как у тебя на нее рука поднялась? – сказала Даф с укором.

Меф подошел к дыре и, просунув голову, выглянул наружу. Осколки кирпича пробили окружавшую дом строительную сетку. Собравшаяся под окнами толпа (за вычетом комиссионеров, понятное дело) недоумевала, не понимая, что это было. Защитная магия пятого измерения превратила летевшие осколки в ничто, распылив их и сделав безопасными, но звук все же был слышен.

– Операция по спасению клопа прошла успешно. В ходе операции убиты семь панд и один бенгальский тигр. Мирным ракетным ударом защитников козявок зоопарк разрушен до основания, – насмешливо прокомментировал Меф.

– Я же сказала, что нечаянно и прошу прощения! – повторила Даф.

– А толку? Я на тебя не обиделся, а Вихрова все равно не простит. У нее все обиды записаны, а все услуги проштампованы. Она если соль за обедом тебе передаст, ты у нее на всю жизнь в долгу, – продолжал Меф.