Лед и пламя Тартара - Страница 57

К оглавлению

57

– При условии, что мы не найдем, где спрятаны их дархи, – напомнил Меф.

– Как мы их найдем? Земля большая, а если добавить еще хотя бы Верхнее Подземье, искать вообще бессмысленно... – безнадежно сказала Даф.

Эссиорх медленно покачал головой.

– Это не так. Искать бессмысленно только тем, кто не желает ничего найти. Дарх не иголка. Кроме того, дарх не должен быть далеко от стража, иначе тот не сможет воспользоваться его силой. Не ошибусь, если скажу, что дархи тартарианцев где-то дразняще близко. Я все время пытаюсь услышать их зов, но пока не могу.

– Близок локоток, да не укусишь, – сказала Ирка.

– Это если поблизости нет пилы, – с усмешкой заметил Багров.

Никто не засмеялся, кроме Антигона. Правда, хохот у кикимора был такой, что Кареглазов, не привыкший к смеху нежити, в ужасе присел и зажал уши руками.

– И еще одно. Выпустив стражей из Нижнего Тартара, Лигул нарушил баланс света и мрака. В минуты, когда свету что-то угрожает, у некоторых людей открывается дар. Иначе быть не может, – продолжал Эссиорх.

Мамай нетерпеливо нажал на сигнал. Гудок «УАЗа» простуженно взревел. Все разом оглянулись на хана. Тот размахивал руками с горячностью восточного водителя и что-то орал, заглушая свой голос сигналами.

– Чего он хочет? – спросила Дафна.

– Это он намекает, что пора смываться, – вспомнила Улита. – Телепортировать нам нельзя. Это ж не заглот, нас легко вычислить. Лучше удирать на колесах, разбрасывая стопорящие заклинания и рисуя руны. Если постараться – путаница будет изрядная.

Меф с сомнением заглянул в салон «УАЗа».

– Мы туда не поместимся, – сказал он.

Улита презрительно фыркнула.

– Ненавижу паникеров, особенно тех, которые выдают себя за наследников конторы! Если очень постараться, в «УАЗ» набивается человек десять. Если еще в багажник – двенадцать. И это без пятого измерения! Вопрос только в том – у кого лично я буду сидеть на коленях? У тебя, Эсик? Или будут другие занимательные предложения?

– Я не Эсик и не Эсичка! Попрошу это запомнить! – раздраженно произнес хранитель. – И вообще я поеду на мотоцикле. Я его здесь не брошу.

– О, мотоцикл! Как я могла забыть? Тогда я тоже на мотоцикле! Шагом марш, бегом брысь!.. Стой, пупсик, не так резво! А донести меня до мотика на ручках? Ты что, не видишь, какая я вся замученная?

Ведьма повернулась и стала картинно падать на Эссиорха. Хранитель был поставлен перед выбором: или дать ей упасть, или подхватить. Естественно, он как служитель света выбрал второе и поволок Улиту к мотоциклу.

Багров проводил парочку насмешливым взглядом.

– Профессиональная женская беспомощность. Пока она с тобой, в двух ключах путается, сдачу с десятки не подсчитает и лифт не знает, каким пальчиком вызвать. А когда виснуть не на ком, сейф ногтем откроет и за минуту посчитает в уме, сколько прибыли дадут две копейки, если продержать их в банке двенадцать лет семь месяцев и двадцать восемь дней, – негромко сказал он.

– А ты не дурак, некромаг! – оценила Гюльнара. – Хотя с одной оговоркой: есть вещи, которые безопаснее думать про себя, чем говорить вслух.

Забираясь на заднее сиденье «УАЗа», Дафна увидела на коврике соскользнувший букет.

– Что это?

– Черные розы! Вообще не знала, что такие бывают. Букет от Мамзелькиной. В розах была записка с советом умотать куда-нибудь... Именно это мы и делаем, – сказала Улита.

Глава 10
ДОРОГА, КОТОРАЯ ШЛА ПО ЧЕЛОВЕКУ

Чтобы человек стал мудрее, его надо эмоционально раскачать. А раскачать его можно только на весах: огорчение – радость. Других весов нет. В состоянии, застывшем в одной из этих крайностей, он думать не будет. Просто не пожелает думать.

«Книга Света»

Заблуждение думать, что человек идет по дороге жизни. Максимум, что он делает, это переставляет ноги. Все остальное за него совершает дорога. Таким образом, выбор человека – это выбор дороги и изредка выбор дорожного поворота. Человек, который выберет правильно хотя бы пять дорожных поворотов из семи, уже может считать себя счастливчиком. Тот же, кто выбрал верно семь поворотов из семи, живет в постоянном страхе, ибо никакая удача не длится вечно, а тем, кому так повезло, ошибок уже не прощают.

Исключение составляют люди, которые не любят чужих дорог и упорно прокладывают свои. Однако, учитывая, что местность кругом топкая и леса непролазные, финал чаще бывает печален. Облепленные комарами, они медленно погружаются в жизненную трясину или на четвереньках кое-как выползают на одну из известных дорог. Правда, у тех, кому хватило характера, есть шанс проложить свою дорогу. Такие герои остаются в истории.

На эти абстрактные рассуждения автор переключился, описывая, как Эдя Хаврон целеустремленно шерстил кварталы на Мосфильмовской и все никак не мог найти дом, в который накануне привез Аню. Дома были все одинаковые. Номер же дома, вертко, как намыленный, выскочил из памяти Эди.

Единственное, что Эдя запомнил, это то, что подъезд был второй слева, а дом стоял лицом к дороге. В том месте, где дорога выходила на улицу, помещался кирпичный загончик для мусорных баков. Таким образом поиски Эди свелись не столько к поискам дома, сколько к поискам банального мусорника.

Через некоторое время Эде повезло. Мусорник был обнаружен не столько визуально, сколько по запаху. Танцуя от мусорника, как молодая балерина от печки, подъезд Эдя нашел довольно быстро. И уже в подъезде, вскочив туда вслед за молодой мамой с коляской, которой он любезно придержал кодовую дверь, Эдя внезапно понял, что не знает номера квартиры, в которой живет Аня. Этажа и того не знает.

57